Пермяков Николай Семенович (7.02.1932 – 2020 гг.)

 

Место рождения: с. Чачигай Алагарского сельсовета Чурапчинского района Якутской АССР.

Из воспоминаний Николая Семеновича, написанных в его книге «Стремление к жизни» 2005году.

«…В 1941 году началась самая настоящая беда — Война! Молодых и сильных мужчин брали в армию. В колхозе оставались женщины, старики и дети.

Осенью в августе 1942 года произошла трагедия для моего родного Чурапчинского района. В деревнях сразу появились люди в военной форме, а вместе с ними разнеслась весть об обязательном переселении. Под видом спасения людей от засухи, решением бюро Якутского обкома КПСС, не считаясь с мнением колхозников, насильственно переселяли в Булунский, Жиганский и Кобяйский районы Якутии. Предварительно не создавали необходимые условия для переселенцев. Республиканское руководство, видимо, думало спасти колхозников от голодной смерти и засухи. Колхоз «Чачигий» был сравнительно крепким, имел сельскохозяйственные машины и орудия, постройки и сельскохозяйственных животных.

Мы, глупые дети, восприняли эту новость радостно, захотелось увидеть новые места, думали поживем лучше, будет всегда еда, а взрослые, особенно старухи и женщины, не стесняясь плакали.

В Нижнем Бестяхе в ожидании парохода провели в палатках на берегу Лены почти месяц, было холодно, дул северный ветер, солнце не грело, начались ночные заморозки. Люди оставили дома, родные места принудительно. Но в Кобяйском районе нас ждал все тот же голод. На участке Алгыма, где нас поселили, люди, начиная с весны 1943 года, умирали тихо и незаметно, и страшно то, что смерть людей воспринималась как неизбежное. Не было беспокойства и тревоги со стороны руководства наслега. На наше счастье, в 5 км от нас в конце мая затопило паводковой водой небольшой ледник по хранению карасей, и мобилизовали женщин и детей в течение одного месяца с утра до вечера по спасению рыб, сушили, вялили на зверосетках над костром, или просто на солнце. В виде платы за труд нам давали внутренности от очищенных и высушенных рыб. Благодаря этому событию старшая сестра Татьяна, младший брат Федор и я спаслись от верной голодной смерти и не только мы. Летом в составе звена рыбачили на протоке реки Лунгха.

В 1942 году, в год переселения сестре Татьяне было 18 лет, мне 10, а брату Федору 8 лет, мы числились отдельным хозяйством в колхозе с одной коровой, которую забили на мясо в Кокуе. В первое время нам в Кокуйском наслеге района было очень трудно, жили в тесноте, сами строили якутские избы, каждая на 5-7 семей, полуголодные, полураздетые. Но вместе с тем старики, женщины, дети ходили на рыбалку — не водили, ставили сети на озерах и протоках. Известно, что наши колхозники занимались разведением животных и заготовкой кормов, а там совсем другое занятие, не хватало орудия лова, снастей и опыта добычи рыбы.

Мы дети с весны до осени занимались сушкой — консервированием мелких карасей и несортовой речной рыбы над костром на зверосетках и затаривали в мешкотарах. Достоверно установлено, что за годы войны рыбопромысловой республики добыли свыше ста тысяч центнеров рыбы самых ценных видов, отправленных за пределы Якутии для нужд фронта и тыла. В этом есть немалая заслуга и сельхоз переселенцев (чурапчинских).

В Кокуйском наслеге в деревне Аргас была 4-классная школа, в 1942-1944 гг. я учился в 1-3 классах, жил в интернате.

Сама постановка вопроса о переселении на колхозном собрании имела исключительно наступательно-нажимной характер, в случае отказа колхозников от переселения грозились арестом. В конце августа 1942 года от местожительства, т.е. от Чачигия до пристани Нижний Бестях (94 км)  к колхозников, в том числе детей и стариков угнали пешком или на тележках-одноколках. Недели через две когда начались холода и заморозки наконец, в сентябре в никаком отношении неприспособленных людей, в дальний трудный путь (без достаточных продуктов питания и теплой одежды) отправили в Кобяйский район на барже со скотом. Нас со скотом высадили в районе «Тас Тумус» на голый песок (не было никакой подготовительной работы для встречи переселенцев, не было жилья и кормов для скота), несколько дней жили в палатках.

В местности «Алгыма», где определили жить и работать колхозников колхоза «Чачигий», голод начался с весны 1943 года, примерно одна треть детей, стариков умерли. С наступлением лета, появлением рыбы в озерах и речке часть людей выжили. В августе 1943 года после массовой гибели людей от голода и неустроенности Якутский обком ВКП(б) своим постановлением создал и направил в Кобяйский район правительственную комиссию во главе с Е.К. Припузовой, заместителем председателя Президиума Верховного Совета.

Комиссия документально зафиксировала все ужасы переселенцев Чурапчинского района. За год жизни в Кобяйком районе количество семей сократилось на 123, погибло 627 человек, в том числе из-за голода — 439 человек. Выявлено 195 больных и инвалидов, 205 детей — круглых сирот, 279 — полусирот. Призвано в Советскую армию из числа переселенцев 140 человек, что естественно усугубило тяжелую жизнь депортированных. Из материалов комиссии видно, что было сделано все от нее зависящее, чтобы убедить руководство республики в том, что насильственное переселение чурапчинцев в Кобяйский район стало национальной трагедией и вернуть оставшихся в живых на свое родное место жительства. Благодаря объективной и кропотливой работе данной комиссии были спасены от гибели многие дети, которых удалось тогда пристроить в интернаты и детские дома.

В июне 1944 г. остатки населения колхоза «Чачигий» вернулись обратно на родные места, однако, самостоятельно уже не могли восстановить бывшее коллективное хозяйство. В связи с этим их передали колхозу имени C.М.Кирова. Из числа переселенцев в бригадах колхоза имени С.М.Кирова Жабыльского наслега Мегино-Кангаласского района ударно трудились П.Н.Пермяков, В.Н.Пермякова, Д.Н.Пермяков, И.С.Иванов, Н.С.Иванов, А.С.Иванова, В.Н.Иванов, И.И.Березин, У.Е.Пермякова и другие в течение многих лет были стахановцами. В последние годы их дети и внуки продолжали ратный труд своих родителей в колхозе и совхозе.

Изучая историю переселения части колхозов Чурапчинского района в северные районы республики, здравомыслящие люди пришли к выводам, что депортация останется трагедией и болью всего якутского народа, чтобы она никогда не повторилась. В последующие годы не было попытки переселять население центральных районов в северные из-за сильной засухи….»

Из книги « Стремление к жизни» Н.С.Пермякова, моего деда работу составил Пермяков А, ученик 10 а класса.